Аннотация: Статья исследует механизмы развития глубинного самосознания и преодоления эгоцентризма через трансформационные игровые практики. На основе авторской "Системы развития СамоСознания" С.А. Павленко [1] проведен междисциплинарный анализ (психология личности, социальная психология, психология развития) влияния игропрактик на рефлексию проективных паттернов межличностных отношений, укорененных в детско-родительском опыте. Эмпирическую базу составляют данные кандидатской диссертации автора метода [2] и качественный анализ 4 клинических кейсов участников программы. Результаты демонстрируют статистически значимый рост когнитивно-эмоциональной осознанности (p<0.001), осознанного присутствия (p<0.001) и способности к децентрированию (p<0.01), а также качественные изменения в идентификации и трансформации ригидных ролевых паттернов. Игропрактика позиционируется как эффективный инструмент социально-психологической коррекции дезадаптивных проекций
Ключевые слова: самосознание, игропрактика, трансформационные игры, проекция, детско-родительские отношения, эгоцентризм, рефлексия, осознанность
Annotation: The article examines the mechanisms of the development of deep self-consciousness and overcoming egocentrism through transformational game practices. On the basis of the author's "System of Self-Consciousness Development" by S.A. Pavlenko [1], an interdisciplinary analysis (personality psychology, social psychology, developmental psychology) of the influence of game practices on the reflection of projective patterns of interpersonal relations rooted in the child-parent experience is carried out. dissertations of the author of the method [2] and a qualitative analysis of 4 clinical cases of the program participants. The results demonstrate a statistically significant increase in cognitive-emotional awareness (p<0.001), conscious presence (p<0.001), and decentering ability (p<0.01), as well as qualitative changes in the identification and transformation of rigid role patterns. Game practice is positioned as an effective tool for the socio-psychological correction of maladaptive projections
Keywords: self-awareness, game practice, transformational games, projection, child-parent relations, egocentrism, reflection, awareness
Введение: проблема развития самосознания как ядра личностной зрелости остается центральной в современной психологии[3; 4]. Особый научный интерес представляет феномен проекции инфантильных паттернов отношений на актуальные социальные взаимодействия, описанный в рамках психоаналитической (Фрейд, Кляйн), транзактной (Берн) и когнитивной (Бек) парадигм [5; 6]. Несмотря на теоретическую разработанность концепций, дефицит эффективных методов коррекции эгоцентрических установок, манифестирующихся в воспроизведении детско-родительских сценариев («Жертва»-«Тиран», «Спасатель»-«Агрессор»), сохраняется [7].
Трансформационные игры (ТИ) возникают на стыке игровой терапии (Экслайн), нарративного подхода (Уайт) и проективных методик, предлагая уникальную модель симуляции социальных отношений в безопасном пространстве [8]. Авторская «Система развития СамоСознания» С.А. Павленко [1; 2] интегрирует потенциал ТИ для деконструкции проективных механизмов. Эмпирические данные диссертационного исследования (N=184) подтвердили эффективность системы в развитии ключевых компонентов самосознания:
· Значимый прирост когнитивно-эмоциональной осознанности (CAMS-R) в ЭГ vs КГ (p<0.001)
· Повышение способности к децентрированию (Торонтская шкала) на 37.5% в ЭГ
· Снижение эгоцентрической фиксации (FFMQ-наблюдение) на 23% [2].
Настоящее исследование углубляет анализ качественной динамики самопознания через призму проекции детско-родительских паттернов, используя метод кейс-стади участников программы. Теоретико-методологические основания Самосознание трактуется как многоуровневая система(Столин, Чеснокова), включающая:
1. Когнитивный компонент (самопонимание)
2. Аффективный (самоотношение)
3. Конативный (саморегуляция) [3; 9].
Его развитие неразрывно связано с преодолением эгоцентризма (Пиаже, Элкинд) через механизм децентрации [10]. В социальном взаимодействии эгоцентризм проявляется как проекция – приписывание другим собственных бессознательных мотивов и установок, сформированных в раннем диадическом опыте (Кляйн, Фэйрберн) [5; 11]. Боулби [12] показал, что интериоризированные модели привязанности (Internal Working Models) определяют ожидания от отношений во взрослом возрасте.
Игропрактика создает «переходное пространство» (Винникотт) для безопасного проигрывания проекций:
· Симуляция социальных ролей: Игровое поле и карты выступают контейнером для проекции внутренних объектов [8].
· Обратная связь: Групповая динамика и фасилитация выявляют неконгруэнтность поведения.
· Рефрейминг: Игровые метафоры позволяют переосмыслить фиксированные установки [1; 13].
«Система развития СамоСознания» Павленко включает диагностический модуль («Игра-О-Сознание: Возможно Всё!») и 9 навыковых игр, фокусирующихся на конкретных аспектах рефлексии [1; 2]. Метод базируется на принципах:
· Проективной идентификации: Участник проецирует на игровые элементы (фишки, карты) части своего «Я» и значимых Других.
· Ролевого экспериментирования: Возможность апробировать новые стратегии поведения без реальных последствий.
· Системной рефлексии: Анализ причинно-следственных связей между детским опытом и актуальными паттернами [1; 14].
Эмпирический анализ: Кейсы трансформации
Кейс 1. Александр (35 лет, Эннеатип 5, Шизоидная акцентуация)
· Презентируемая проблема: Социальная дезадаптация, финансовые потери (долги $10,000), апатия, зависимость от азартных игр, симбиотические отношения с родителями («...жил с родителями... не мог уехать...»).
· Динамика проекций: В игре «Игра-Сотворение: Просто Все!» выявлена проекция пассивно-агрессивной позиции («внутри... агрессии и злобы») на авторитетные фигуры (начальник, гуру секты). Паттерн воспроизводил детский сценарий избегания конфронтации с отцом через уход в виртуальную реальность («...в книгах я находил утешение... мое бегство от реальности»).
· Механизм коррекции: Через проигрывание роли «Финансового консультанта» в ТИ осознал проекцию образа «Слабохарактерного отца» на работодателей, что позволяло оправдывать бездействие. Рефрейминг установки «Мир опасен» (интроект матери) снизил тревогу автономии.
· Результат: Через 12 сессий – выход из родительской семьи, трудоустройство, закрытие долгов. Показатели по шкале осознанности действий (FFMQ) выросли с 22 до 28 баллов. Самооценка (Розенберг) – с 16 до 24.
Кейс 2. Светлана (42 года, Эннеатип 2)
· Презентируемая проблема: Конфликтность в отношениях, цикл «агрессия-вина» («...обижать людей, не замечая этого...»), нарциссическая уязвимость («...хотелось услышать, что я всё правильно сделала...»).
· Динамика проекций: Диагностическая игра выявила проекцию образа «Требовательной матери» на партнеров. Паттерн «Капризного ребенка» (регрессия при фрустрации) служил защитой от интроекта «Ты должна заслужить любовь». Эгоцентризм проявлялся в игнорировании потребностей Других после получения поддержки («...начинала наглеть и считать себя правой во всём»).
· Механизм коррекции: В игре «Гармония Отношений» (авторский модуль) отработана проекция через технику «Зеркало»: участники озвучивали ее реакции со стороны. Осознание диссонанса между интенцией («получить любовь») и действием («отвержение») запустило рефлексию.
· Результат: Снижение конфликтности (обратная связь окружения), построение партнерских отношений. Показатель безоценочности (FFMQ) повысился с 19 до 27. Депрессивная симптоматика (Бек) снизилась с 18 до 7 баллов.
Кейс 3. Татьяна (43 года, Эннеатип 9)
· Презентируемая проблема: Созависимость в браке, потеря идентичности («...играла роль идеальной мамы и жены...»), выученная беспомощность («...меня пинали, швыряли, выгоняли, но я продолжала...»).
· Динамика проекций: Проекция архетипа «Жертвы» на всех значимых Других, воспроизводящая сценарий подчинения авторитарному отцу. Эгоцентризм проявлялся в иллюзии, что жертвенность гарантирует любовь («...пытаясь быть максимально удобной...»). В ТИ «Путь Выбора» выявлена фиксация на роли «Спасателя» как компенсации.
· Механизм коррекции: Через ролевую игру «Судья» (модуль «Самоопределение») осознала проекцию детского страха наказания на партнера. Техника «Переписывание контракта» позволила сформировать новый паттерн отношений.
· Результат: Развод, профессиональная переориентация (стала игропрактиком). Показатели самооценки (Розенберг) – с 14 до 22. Шкала децентрирования (Торонтская) – с 9 до 17.
Междисциплинарный синтез результатов. Анализ кейсов в контексте эмпирических данных диссертации[2] подтверждает гипотезу о связи развития самосознания через игропрактику с деконструкцией детско-родительских проекций:
1. Социальная психология: ТИ создают «социальную лабораторию» для наблюдения проективных искажений (эффект «зеркала» группы). У всех испытуемых отмечено снижение эгоцентрической позиции в оценке социальных взаимодействий (рост децентрирования на 30-50%).
2. Психология развития: Игровое пространство регрессирует участников к точке фиксации паттерна (Александр – подростковый кризис; Светлана – возраст 3-5 лет; Татьяна – ранняя школа), позволяя перепрожить опыт с позиции «Взрослого Я» (Берн) [6].
3. Клиническая психология: Коррекция проекций снижает дезадаптивные защиты (аутизация у Александра, регрессия у Светланы, диссоциация у Татьяны). Динамика по BDI: среднее снижение на 8 баллов в ЭГ [2].
4. Экономическая психология: Трансформация паттернов повышает финансовую адаптивность (кейс Александра) через коррекцию проекции «родительского вседозволения» на экономическую реальность.
Заключение: исследование подтверждает,что трансформационные игры в рамках «Системы развития СамоСознания» С.А. Павленко являются эффективным инструментом развития рефлексивной способности к идентификации и коррекции эгоцентрических проекций, укорененных в детско-родительском опыте. Междисциплинарный анализ выявил ключевые механизмы воздействия:
· Симуляция диадических отношений в игровом пространстве объективирует бессознательные проекции.
· Ролевое экспериментирование позволяет апробировать альтернативные паттерны взаимодействия.
· Системная рефлексия под руководством фасилитатора связывает актуальные реакции с детским опытом.
Клинические кейсы демонстрируют не только количественный рост показателей осознанности (FFMQ, CAMS-R), но и качественную трансформацию Я-концепции: от эгоцентрической фиксации на инфантильных защитах к зрелой позиции авторства жизни. Результаты открывают перспективы применения игропрактики в:
· Социально-психологическом тренинге для коррекции коммуникативных дефицитов
· Психотерапии семейных конфликтов
· Программах реабилитации при зависимостях
· Коучинге личностного роста
Дальнейшие исследования целесообразно направить на изучение нейрокогнитивных коррелятов выявленных изменений (фМРТ, ЭЭГ) и долгосрочных эффектов трансформации.
Список литературы:
1. Павленко С.А. Система развития СамоСознания: метод. руководство. – Ярославль: МАПН, 2024. – 89 с.
2. Павленко С.А. Влияние игровых практик на развитие самосознания личности: дис. ... канд. психол. наук. – Ярославль, 2025. – 187 с.
3. Столин В.В. Самосознание личности. – М.: МГУ, 1983. – 284 с.
4. Чеснокова И.И. Проблема самосознания в психологии. – М.: Наука, 1977. – 144 с.
5. Klein M. Notes on some schizoid mechanisms // The Writings of Melanie Klein. Vol. III. – L.: Hogarth Press, 1946. – P. 1-24.
6. Берн Э. Игры, в которые играют люди. – М.: Прогресс, 1988. – 400 с.
7. McWilliams N. Psychoanalytic Diagnosis. – N.Y.: Guilford Press, 2011. – 398 p.
8. Moreno J.L. Psychodrama. – Beacon: Beacon House, 1946. – 432 p.
9. Leontiev D.A. Self and personality: A russian perspective // Journal of Russian & East European Psychology. – 2013. – Vol. 50(4). – P. 43-59.
10. Elkind D. Egocentrism in adolescence // Child Development. – 1967. – Vol. 38. – P. 1025–1034.
11. Fairbairn W.R.D. Psychoanalytic Studies of the Personality. – L.: Routledge, 1952. – 314 p.
12. Bowlby J. A Secure Base. – L.: Routledge, 1988. – 204 p.
13. Киппер Д. Клинические ролевые игры и психодрама. – М.: Класс, 1993. – 222 с.
14. Павленко С.А. Игропрактика как инструмент для развития Самосознания // Методология современной психологии. Вып. 23. – Ярославль: ЯрГУ, 2024. – С. 210-218.
